Смерть и воинская традиция. Часть вторая.
Воины и палачи

Объявление войны, последствия необъявленной войны, разновидности палачей,

обязанности палачей, Упуаут - открыватель пути, первый боец Озириса,

Вальхалла - чертоги героев, Валькирии - служительницы Одина,

Апсарасы - служительницы Индры, Вайкунтх - чертоги героев Индры,

правила жертвоприношения, жертвование жизнью, Ясукуни - небесный храм воинов-героев

Воины и палачи

Война объявленная и необъявленная

  Общеизвестная информация о воинах, казалось бы, ничего общего не имеет с обустройством, каких бы то ни было "посмертных путешествий". Действительно: воин сражается с противником и, при удачном стечении обстоятельств, лишает того жизни. Вроде бы, уже знакомый алгоритм по принципу "убийца-убитый". Но в данном случае нас поджидает маленькая неожиданность. Ибо никакого "путешествия" воин, отнявший жизнь у противника, устраивать не обязан! Убийца обязан, а воин - нет. И это притом, что для убитого данное "путешествие" остаётся обязательным! Казалось бы, налицо противоречие.

  Разобраться с ним поможет текст СовИнформБюро, зачитанный по радио диктором Левитаном в первый день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз: "Сегодня, ровно в 4 часа, без объявления войны войска гитлеровской Германии вероломно напали на нашу страну. …". Обратим внимание на маленькое уточнение - "без объявления войны". Не правда ли, несколько театрально? К чему этот анахронизм? Разве нельзя напасть без объявления войны, ведь это же гораздо выгоднее? Согласно современным воинским препозициям, "фактор внезапности" - прописная истина для всех, кто задумал наступление. Но, выясняется, что подобная истина прописана именно в недрах так называемого "развитого общества". В обществах же "не развитых", т.е. не вкусивших отравленного яблока цивилизации, властвуют совершенно другие законы. С точки зрения традиционной культуры, нападать без объявления войны категорически нельзя. И причина этому такова:

  "Если война официально объявлена - значит, с этого момента она находится под контролем Бога войны".

  Отныне именно он будет тем лицом, в чьи непосредственные обязанности входит контроль за процессом перевода убиенных душ через так называемую, в традиции русичей, "Забыть-реку".

К примеру, у римлян началом военных действий считалось открытие ворот храма двуликого Януса. Это действие символизировало приход Марса - божества войны. И до той поры, пока ворота не закрывались, Марс "курировал" официально объявленные военные конфликты. У валлийских кельтов души погибших героев ( в частности, небезызвестного короля Артура) к себе на остров Аваллон собирал Гвин ап Нудд.

Правда, как сообщают легенды, бог войны лично занимался чем-то подобным не часто. Только когда погибал великий воин или великий человек, довольный подвигом героя, бог войны сам провожал его в лучшие миры. Так, к примеру, поступал древнеегипетский бог-волк Упуаут (Открыватель пути), чьё изображение неизменно выносилось перед выходом фараона на войну. "Первый боец Осириса" лично собирал истинных воинов в своё небесное "логово", отображением которого на территории Древнего Египта был город Сиут (греч. Ликополь - город Волка). Всех же остальных воинов, погибших, но не проявивших особенного героизма, сопровождали его слуги и приближённые.

  У древних скандинавов этим, в частности, занимались "валькирии", служительницы бога войны Одина. Непосредственно они переносили души воинов в светлые чертоги героев - Вальхаллу. У мусульман подобные функции выполняют "гурии". Раджпуты Индии верили, что отлетающую душу прямо на поле боя подхватывают "апсарасы", служительницы бога Индры. Мгновенно перемещая души павших в райские кущи, они разделяли затем с умершими и пиршества, и брачное ложе.

  Понимание этого момента в древней Индии было настолько глубоким, что даже совершение похоронного обряда, для героически погибшего воина, далеко не всегда считалось обязательным. Индра сам заботился обо всем, а "апсарасы" прекрасно знали и исполняли возложенные на них обязанности¹⁴ .

  Стоит упомянуть, что данная процедура распространялась лишь на тех, кто пал смертью, достойной героя, кто до конца исполнил свой долг. На воинов, убитых в бегстве, нарушивших приказ, использовавших недозволенные приемы и прочих, недостойно ведущих себя в сражении, данная привилегия не распространялась. А раз так, то для этой категории погибших весь комплекс похоронно-поминальных процедур являлся обязательным.

  Все перечисленное справедливо для случаев, когда война объявлялась официально. Если же этого не происходило, воинское божество никак не могло в ней участвовать. Точнее, не имело возможности полноценно исполнять свои функции, в частности - переводить убиенные души "на ту сторону реки", гарантируя им состояние покоя. В результате, погибшие воины, не захороненные должным образом, что называется, "зависали" между мирами, со всеми вытекающими отсюда последствиями. То есть, "зависали" непосредственно над тем, кто отдал приказ на их уничтожение.

Военачальники и воины

  Воин закрыл командира собственным телом и погиб. Капитан корабля приказал подчинённым перебраться в шлюпки, а сам погиб вместе с тонущим судном. Командир приказал своим бойцам уходить, а сам остался прикрывать их отступление. Подобные эпизоды в человеческой истории достаточно часты. Воин, гибнущий за командира и командир, гибнущий за воинов - две грани одного и того же клинка… Во многом, такие примеры схожи. Но есть и различия.

  Если отбросить эмоции, анализ примеров воинского героизма с неизбежной прагматичностью упирается в единственный вопрос: "Зачем?" Зачем воину спасать собственного командира? Или зачем одному воину спасать другого, следуя общеизвестной поговорке: "Сам погибай, а товарища выручай"? Неужто самопожертвование подразумевает некую практическую выгоду? Оказывается, подразумевает.

  Если бы нас учили верно, то из школьной программы, кроме представления о пестиках и тычинках, мы вынесли хотя бы общую информацию о правилах и принципах жертвоприношения. С "долями и семядолями" большинство из нас после школы не встретится никогда, чего совсем не скажешь о законах жертвенности, столкнуться с которыми в жизни предстоит каждому. А они укладываются всего в одну фразу:

   "В случае правильно исполненного жертвоприношения, приносимое в жертву обретает в следующем рождении гораздо более счастливую судьбу, чем оно могло бы иметь в этом".

  Данное правило распространяется и на растения, и на животных, и на людей. Не удивительно, что подвиг воина, отдавшего за товарища жизнь, подсознательно воспринимается окружающими поступком, исполненным силы и красоты. Этот воин, как минимум, обретает более счастливую судьбу в следующем рождении. И, как максимум - достойное место среди героев в лучших воинских мирах.

  Несколько иначе складывается ситуация, когда воин спасает жизнь командиру. Жертвуя собственной жизнью, такой воин автоматически вступает в ряды его вечных спутников. Когда же наступает время расстаться с жизнью уже командиру, все его достойно погибшие подчинённые присоединяются к нему по ту сторону "зеркального стекла". Это особенно важно, если военачальник погибает достойным образом. Тогда его личный героизм, помноженный на героизм подчинённых, вознесёт их на достойное место среди братства героев, наполняющих пиршественные чаши в Вайкунтхе или Вальхалле. Кроме того, совместно проявленный героизм позволит им обрести высокое и счастливое рождение в следующей жизни.

Обычай отдавать жизнь за своего военачальника близок достаточно известному индийскому обряду "сати" - обряду добродетельной жены, сподвижницы собственного мужа. Когда у женщины, исповедующей индуизм, умирает муж, судьба даёт ей шанс на совершение исключительно важного поступка. Она может взойти на его погребальный костёр, взять в руки его голову (или его головной убор) и в таком виде заживо сгореть в очистительном пламени. Индуистская традиция утверждает, что в этом случае она сжигает все кармы (прегрешения) как свои, так и своего мужа. Это, в свою очередь, позволяет ей объединиться с ним в "одно" и раствориться в вечности.

  Обратившись к собственным истокам, вспомним, о русской традиции возведения храмов. Считалось, что храмоустроители сумеют не только добраться до Бога сами, но и помочь в этом стольким братьям и сестрам по вере, скольких сможет вместить внутреннее помещение храма. Решающим фактором, безусловно, явиться их вера, отрешенность и решимость, но что касается количества - это будут все, кто зримо и незримо смогли войти и разместиться под "куполом".

  Подобные суждения особым образом проявляют взаимоотношения командира и подчинённых. В некотором роде, воинское подразделение - тот же храм, если таковым его выстраивает командир. Если он воспринимает свою деятельность как воинское жертвоприношение, до своего конца выдерживает все её требования - он, без сомнения, отправляется в высшие воинские миры. И тогда туда же отправятся все подчинённые, геройски разделившие его участь.

Несколько по иному рассматривали эту ситуацию японцы. Согласно их утверждениям, воин, погибший раньше, получал в небесном храме Ясукуни более высокое положение, чем последующие воины. Во время второй мировой войны командиры отрядов японских камикадзе должны были идти на смерть самыми последними. В связи с этим, их подчинённые беззлобно подтрунивали над своими командирами, говоря, что так как те совершат свой подвиг позже, то, соответственно, позже попадут и в небесный храм. А раз так - то роли поменяются и в Ясукуни им достанется лишь роль дежурных по столовой и дневальных по казарме.

Близкая информация на подобные темы см. статью "Особенности контактов с потусторонним миром"

-----------------------------------------------------------------------------------
¹⁴ Хотя сам похоронный обряд, включая погребальный костер для героя, мог и проводиться. Он был нужен не столько для воина, сколько для его жен и наложниц, не желавших ужасного положения вдовы. Жены, взойдя на костер, могли полностью искупить все грехи своего мужа и объединиться с ним в лучших местах потустороннего мира. Наложницы могли лишь соединиться в том месте "иного" мира, которое заслужил их господин. Сжечь его и свои грехи и таким образом улучшить своё послесмертное состояние им не позволяло отсутствие бракосочетания, заключённого на небесах.